Уже второй день тихо плавлюсь от радости.
И дома сижу… ну, почти дома, уже второй день. На работе – ЧП. Этажом выше рванул радиатор и в офисе просто невозможно находиться. Раздали задания и попросили с персональных компьютеров поработать. Ну это – без проблем! Домой шел не торопясь. Разглядывая по дороге разности… Нетипичный февраль какой-то! Дождь такой… настойчиво-деловитый. Как будто небо рассеянно сказало: «Так вот…..» и забыло, что дальше. А многоточие превратилось в дождь, которому не сказали, когда прекратиться. Шел, с удовольствием разглядывая обомшелые камни. Люблю камни, густо поросшие мхом! Анахреза, конечно, такое… уютное запустение. И стены, густо покрытые плющом. Прямо п л ю щ и т! Знаю пару двориков, где плющ устилает стены снизу доверху! Как это красиво осенью! Да и летом, когда сквозь густые лохмы проглядывают умопомрачительно ассиметричные окошки внутренних дворов. Ни дать ни взять, бойкий глазок болонки из-под нестриженной челки! А еще – резко разрослись влаголюбивые травки. Одуванчиковые корзинки – просто как гигантская зеленая паутина! Только без золотого паучка в центре – для этого холодно еще.
Пришел домой, быстро справился с необходимым и что? Ну, да, конечно – за телефон. Немо:
- А мы тут гулять собрались!
Я, не дожидаясь вопроса:
- Конечно пойду!
Выходим вчетвером. Неформал – на коротком поводке. Недоволен, но послушен. Идем, конечно, в д р у г о й сквер. Лазарь и Немо – под одним огромным «семейным» зонтом. Я – в куртке-непромокайке. Но очень скоро куртка играет в нехорошую игру: дождевая вода, стекая по капюшону и плечам, льется на брюки. И вот я уже от колен и дальше безобразно мокр! Лазарь, идущий слева, замечает это первым. Делает большие глаза, а потом хватает меня за локоть (у него хрупкие, но очень сильные руки), и вот я уже посредине, меж них двоих. И ручку зонта мне вручают немедленно. Мои уши горят так, что кажется, вот-вот прожгут ткань капюшона! Но мы продолжаем идти, и постепенно покой и радость наполняют меня доверху! Это даже очень хорошо придумано! Если б двое шли так – у каждого встречного закрадывались бы нехорошие мысли. А так – уже компания! Гуляем мимо паба… Вот он – символ зимы: столики под навесом и на них – стулья кверху ножками. И – мокро. И неуютно-холодно. А внутри так зазывно исходят теплом и светом настольные светильники! И тут мы, не сговариваясь, в три голоса:
- Зайдем?
Прыснули смехом и, конечно, зашли. Бедного Неформала привязали за решетку изнутри. Но барменша, огненноволосая и грудастая, тут же засюсюкала, заохала, и позволила «бедного пёсика» посадить у стола. Все равно – народу нет. Берем по бокалу глинтвейна, а псине – пива в мисочку! И лакает, гад такой! Уже через три минуты становится тепло. Даже жарко! Сидели около часу, лениво попивая постепенно остывающий глинтвейн, разговаривая друг с другом и барменшей – о погоде, о посетителях, о простых радостях…
Но та, которую я испытываю, она явно непростая! Впрочем, радости не бывают простые и сложные. Они или бывают, или нет. Хорошо, что бывают!