Прочитал у Оригинал дубликата следующее:
Вот странное ощущение - когда неделю отсутствуешь в городе, побывав при этом где-то еще, потом по родным местам ходишь, как бы впервые, прокладывая свежий маршрут по многажды исхоженным дорогам. Такое ощущение, что все внове!
Мне пришлось испытать нечто похожее не раз. Так бывает еще после того, как болезнь надолго удерживает в постели. И наоборот: города, где бывал не раз или подолгу, вдруг начинают стираться из памяти. Сколько раз приходилось бывать в Москве, Питере, Киеве, Риге, Тбилиси... А начинаю мучительно вспоминать, как пройти туда где живут/жили приятели, и не могу вспомнить! Даже если помню названия улиц, не могу воспроизвести в памяти маршрут, по которому ходил, к тому месту, где был счастлив... Или - несчастен, все едино. Помнится только то, что происходило, а детали уплывают, как сон поутру.
... Золотые колесницы моих снов...
Особенно это относится к Риге и Тбилиси. После всех разломов и катаклизмов, что происходили после. Теперь это - заграница...
"Заграница, заграница... Там - друзей любимых лица..."
Тбилиси помнится, впрочем, лучше. Ну, не то, чтобы лучше, но - острее. А может, оттого, что нашел старое фото. Еще тех времен, когда по-любительски, со многия мучения и тщания, полоскания и притирания, производили их под гнетущим красным светом, в вонючих и небезопасных растворах. Вот я тут - молодой весь из себя... нецелованный... хм... во многих местах.
Вот, эта развеселая компания студентов, с которой ездил туда давно... но помню, что был конец весны - цвело все. И было жарко днем на солнце! Мы там на лужайке загорали - бледные все до синевы! Но по вечерам откуда-то с заснеженных еще вершин, из ущелий, полз в предгорья знобливый и колючий холодок. Жили мы в новом комплексе, недавно возведенном в старом районе Тбилиси - Авлабаре. Днем ездили по экскурсиям: первопрестольный Мцхета, Мджвари, по Лермонтовским местам, Нарикала, памятник Давиду-строителю... Здоровенный мужик был! Я помню на могиле его - каменный меч-двуручник. Говорила экскурсовод, что в натуральную величину. Я ложился рядом с мечом, так он больше меня в длинну был! Ну, конечно, поднимались на фуникулере, чтобы поклониться праху Грибоедова. Парк там был тогда чудный и густой! И аттракционы всякие. По сей день помню "Безумный дом". Этакий интерьер комнаты - со всякими подробностями, а в центре - диван. Усаживается на него компания, диван начинает раскачивать и потряхивать, а это подлое сооружение вращается вокруг тебя! Полное ощущение, что кувыркаешься ты, не комната. Выползали оттуда, как пьяные!
Впрочем и пьяные истории были... Выманили как-то местные пару наших девушек в горы. Меня прихватили, чтобы девушки не смущались, значит. Ну, или их прихватили, чтобы я не робел ! Поехали в духан - где-то у горной дороги. Не запомнил начисто! Но красоты были кругом - неописуемые! Там, в духане, все под старину стилизовано было. С потолка свисали светильники - оленьи рога. Только свечи были электрические. Зато музыканты - живые, натуральные, местные. Пели эти свои удивительные песни!... Вино подавали в глиняных кувшинах и пили из глиняных же чаш. До сих пор со смущением вспоминаю некоторый преувеличенный мочегонный эффект этого вина. Уж сколько мы там его выпили - не припомню... Много. Под шашлыки потом... Но у легкомысленных грузин обычай есть: если чужой принял угощение - все, - он твой телом и душою. И делай с ним что хошь.... Вот что дальше было - не помню. И вспоминать не хочу... Чтобы светлые моменты не порочить. И все равно - хорошо было! Доведись еще раз по той же дорожке пройтись - прошел бы.