- Алло? Кто это?
- Это я, ….
- Какой ….?
- А уже никакой!...
Вот и я сегодня – никакущий. А как все хорошо начиналось! Загодя заказал ужин в маленьком, но уютном ресторанчике, на веранде, полной зелени, с такими чудными интимными альковчиками. Потом, созвонившись еще раз с С., отправились туда. Наши такси подъехали почти одновременно. И первая же фраза после обмена легкими поцелуями:
- Я часа на три, не больше…
Ну, и то – хлеб. Точнее, коньяк. Коньяк был хорош, а разговор – странен. Ужин вообще был проигнорирован. Ссылка: только что была еще встреча со старыми приятелями и есть не хочется… А зря, стейки из рыбы-меч там готовят отменно. А мне вообще кусок в горло не лез. Ну, сначала жадно расспрашивал, как и что. Бразилия непостижимая страна, почему выбор пал на нее? Судя по рассказам, там все не так уж плохо. Но отчего такая тоска и неудовлетворенность? Сначала много пили и много смеялись. А потом, как небо перед штормом, настроение начали затягивать сизые тучи. И чем дальше, тем больше. Я старался изо всех сил, искрился, как шампанское, сам себе удивляясь. Но что ни тема, то новая волна раздражения. Даже не самой темой, а какими-то незначительными деталями. И это странное выражение лица: бледность, болезненные пятна румянца и мерцающие, расширенные зрачки… Мне уж подумалось, только ли коньяк тому причиной? Я все еще пытаюсь перевести разговор в шутку. А мне в ответ:
- Ну что ты юродствуешь? Ты похож на гаера, который пытается развеселить короля, потрясая погремушкой!..
Немного обиделся, но смолчал. Потом как-то незаметно разговор перешел на наших бывших общих приятелей. И опять, почти о каждом – язвительные и саркастические замечания. Оказывается, на их фоне я выгляжу чуть ли не единственным радужным пятном. И это благодаря моим тогдашним идеям и связям стал возможен выезд из Союза. Но сам я глупый дурак, что не воспользовался обстоятельствами. Попытался возражать, говоря, что не уехал не оттого, что не было возможности или «кто-то же должен остаться», (никому и ничего, кроме моих родителей и самого себя я не должен!), а потому, что мне по душе здесь, и наконец роковое:
- Ты – неудачник!
Меня это взбесило. Я пожелал С. огромной, как море, удачи, и множества друзей, которых можно, как бревна, подкладывать под стапеля корабля личного счастья, отправляя его в житейское море.
На том и распрощались, корректно, но холодно.
Ну почему все так?!!! Потом бездумно шатался по городу под усиливающимся дождем. Дважды останавливали блюстители порядка. Но я, зная эти наши хохмочки, имел при себе паспорт, с чем разочарованно и отставали. Чтобы не нарываться больше, сел в трамвай, и поехал по кольцевой… Вагон был почти пуст. Дождь то затихал, то усиливался. Капли стекали по стеклам, и я наклонялся так, чтобы капли текли по отражению моего лица. Не рыдать же, как покинутая барышня, в трамвайном вагоне. Домой пришел уже за полночь. И уютный, старый наш двор показался мне такой надежной, хоть и обветшалой гаванью, что вот и заплакать бы наконец. Но вполне житейское обстоятельство отвлекло от инфернальных настроений: прямо перед аркой – огромная лужа. А на мне – парадная обувь. Не долго думая, снимаю туфли, подворачиваю брюки, и в одних носках перехожу лужу вброд. Вода была мутной, но теплой. Вспомнилось, как детьми обожали после грозы бродить по лужам и кратковременным ручейкам с радужными бензинными разводами. Вот – единственный позитивный момент вчерашнего вечера… Впрочем нет, уже сегодняшнего утра.